Большинство рассказов туристов касается заморских экваториальных стран. Но на самом деле интересных мест много и на пространстве бывшего СССР.
Правда этот отдых на любителя, может оказаться менее комфортным, более экстремальным, но и более запоминающимся. Хочу рассказать об одном таком ²отдыхе⌡ в Фанских горах, входящих в состав Памирского хребта.
Случилась эта история давно, в прошлой жизни, еще до экономической революции. Мы были тогда студентами 5 курса и жили в Душанбе. Тогда это был прекрасный город, очень зеленый, уютный с неплохим преподавательским составом Университета, Мединститута, Политеха.
Было начало сентября, замечательное время года, когда спадает изнуряющая жара, но все еще тепло, много фруктов, а в воздухе разливается какая-то нега и хочется искренней любви на всю жизнь.
Так вот, в пятницу вечером я возвращался с лекций по тенистой аллее ул. Ленина и неожиданно встретил своего однокурсника Лешу. Алексей - это голубоглазый блондин под два метра ростом, широкими плечами, имеющий разряды чуть ли не по всем видам спорта, и в то же время отличник и один из лучших студентов физфака.
Он всегда оказывался в центре внимания любой компании, был неистощим на выдумки, с ним всегда было интересно. Поэтому, когда он сказал, что сегодня ночью он и еще несколько человек выезжают в горы, а я тогда этим увлекался, я, естественно, спросил, не найдется ли место и для меня. Место как раз было.
Вместе с Лешей ехала его невеста Вика, худенькая блондинка, любившая петь под гитару и умевшая приготовить прекрасный ужин даже из топора, а так же их общий приятель Юра, суровый парень, типичный альпинист, воплощение профессионализма и надежности. Пропускать лекции, у нас было не принято, но ради такого случая пропустить пару дней мне показалось возможным.
Ехать собирались на москвиче нашего однокурсника Сашки. Вернее машина принадлежала его отцу, а Сашка тайком гонял на ней. По натуре Сашка был авантюрист, похож на Алена Делона, страшно любил производить впечатление на окружающих, особенно на женщин, своими подвигами и безбашенными поступками.
Вот и сейчас он готов был бескорыстно отвезти нас ночью до озера Искандеркуль, вернуться назад, придти утром на лекцию и бросить небрежно, что всю ночь гонял по серпантину.
Леша сказал, что выезжаем в 2 часа ночи, Сашка довозит нас до Искандеркуля, потом мы идем по леднику, через Ангиштский перевал спускаемся к Пайронскому озеру и выходим в Каратагское ущелье, откуда на рейсовом автобусе возвращаемся в Душанбе в понедельник.
Карты ни у кого нет, но Сашкин двоюродный брат недавно проходил этим маршрутом и зарисовал все детально для нас. Последнее меня несколько смутило, но уверенность Леши и рассудительность Юры как-то успокоили.
Успокоили настолько, что я решил, что речь идет о ближайшем понедельнике. Леша же, как выяснилось позже, имел в виду следующий понедельник.
Рассчитывая на трехдневный поход, да еше с доставкой на машине, я взял соответствующее количество консервов, а свободное место в рюкзаке заполнил кедами, что бы на привалах отдыхали ноги и ватным одеялом, в добавок к спальнику, что бы спать по-барски. Это пижонство, в итоге, здорово нас выручило.
Кроме того, на всякий случай, я купил в ближайшем книжном какую-то условную карту, с которой мы потом сверялись в пути. Эта карта, довольно потрепанная, сохранилась и дает общее представление о маршруте. Но, все по - порядку.
В два ночи я сел в Сашкин москвич. Багажник был забит рюкзаками Леши и Вики, плюс палатка. Леша сидел на переднем сидении и на коленях держал магнитофон. На заднем сидении за Лешей - Вика в белых носках без ботинок (для отдыха). За водителем сидел Юра, а посередине я. Мы с Юрой рюкзаки держали на коленях.
Через час, когда мы выбрались за черту города, и в кромешной темноте ехали по петляющей дороге, слабо освещенной автомобильными фарами, неожиданно впереди мы увидели нечто необычное.
Прямо перед нами на дороге вдруг загорелись четыре огня холодного свечения. Сашка притормозил. Было немного не по себе. Когда мы медленно подъехали ближе, то расхохотались. На дороге сидели два кота и пялились на нас. Их глаза и горели в свете фар.
Только мы отъехали с километр и перестали шутить на эту тему, как снова пришлось притормозить, потому что вся дорога метров на двадцать вперед оказалась заполненной подобными огнями.
Мы пошутили, что это, наверно, стадо котов, от которого отстали те два. И оказались почти правы. Это было стадо овец, через которое нам медленно пришлось продираться.
Дальше мы ехали спокойно. Это спокойствие, монотонность, ночная усталость, расслабляющая музыка видимо повлияли на внимание Сашки. А может быть он решил встряхнуть нас и немножко напугать. С него станется. Но то, что произошло дальше, чуть не стоило нам жизни.
Дело в том, что на одном отрезке серпантина, ведущего к Искандеркулю, пару веков назад у реки Ягноб располагался кишлак Толок. Однажды, во время землетрясения, одна из гор рухнула и завалила кишлак с жителями и саму реку многометровым слоем камней и огромных валунов.
В этом месте река уходит под землю водопадом, как в колодец, т.е. среди скал и валунов зияет бездонная пропасть, куда обрушивается речной поток, выходящий на поверхность в километре ниже. Дорога здесь резко поворачивает. У ее левой обочины по краю пропасти установлена пара бетонных блоков, а дальше располагается небольшая смотровая площадка.
Именно на этом повороте, решив, видимо, нас припугнуть, Сашка не снижая скорости, резко повернул руль. Машина по мелкому гравию на гранитной поверхности дороги, как по маслу пошла в занос. Все что происходило дальше, я видел как в замедленной съемке, а неторопливые мысли обгоняли тормозящую реальность.
Сначала я увидел, как Сашкино лицо стало вытягиваться, и подбородок чуть не достал до руля. Машина летела точно в жерло водопада. Мои мысли текли не спеша и как бы отвлеченно. Страха не было совсем. ²Сейчас сорвемся с дороги⌡ - было первой мыслью. Сашка в это время лихорадочно вертел руль.
Впереди показался бетонный блок. Странно, но нигде больше по дороге, ни до, ни после, такие блоки не установлены. ²Интересно, дотянем до блока или нет?⌡ - было второй мыслью. ²Наверно нет. Хотя.⌡.
Машина ударилась передним колесом и бампером о блок, ее слегка развернуло, она тут же ударилась о блок всей левой стороной и оба правых колеса поднялись в воздух. Машина собиралась перевернуться через заграждение. ²Перевернется или нет?⌡ - подумал я.
Машина, балансируя на двух колесах, продолжала двигаться в сторону второго блока. ²Дотянем до блока или пролетим мимо?⌡ - появилась новая мысль. Машина ударилась о второй блок, и в тучах пыли ее развернуло поперек дороги.
²Все из машины! Быстро! Горим!⌡ - заорал Сашка. Я увидел, как в воздух взлетел магнитофон, лежавший на коленях Леши, и упал на уже пустое сидение. Вика так же в мгновение ока оказалась в дорожной пыли в своих ослепительно белых носках. За нею вылетел я. Дольше всех выбирался Юра. От удара его дверь заклинило, сам он сильно ударился ухом, да еще мешался рюкзак на коленях.
Когда все выбрались, оказалось, что никакого пожара нет, просто в поднятой пыли тормозные огни выглядели как пламя. Сашка подошел к искореженной машине, присел на корточки, обхватил голову руками и сказал ²Ох, е-е-е!⌡, что означало, что ему сильно достанется от отца и ремонт машины обойдется в круглую сумму.
Беглый осмотр машины установил, что оба крыла согнуты и упираются в покрышки. Вся левая сторона замята и поцарапана. Крылья мы постарались отогнуть с помощью пары ледорубов, взятых Лешей для форсу. Оба сломали, но колеса освободили.
Другая проблема, волновавшая Сашку на данный момент - это возможность проскочить на поцарапанной машине пост ГАИ на въезде в город. Было решено для маскировки замазать все царапины зубной пастой (благо машина была белая). В течение получаса мы зубными щетками красили машину.
Потом, как оказалось, Сашка, прикрываясь фурой спокойно въехал в город. Что бы скрыть факт порчи родительского имущества, мы все сбросились по стипендии, но этого оказалось мало. И франтоватый Сашка принял неожиданно мудрое и практичное решение. Он устроился грузчиком на мусоровоз.
В то время никто не хотел работать на такой не престижной работе, но за нее платили хорошие деньги. Он пол - месяца по ночам ворочал мусорные баки, но к приезду отца из командировки машина была как новая.
Но это потом. А сейчас, отходя от случившегося, мы спустились с дороги на несколько метров к водопаду, что бы рассмотреть это зловещее место. С глухим грохотом водопад уходил куда - то вниз, куда подходить даже было страшно. Пространство от склона серпантина до скал по другую сторону бывшего русла реки заполняли огромные валуны, мокрые от брызг.
Влажный воздух с силой устремлялся в промежутки между валунами, образующими туннели под нашими ногами. Дна не было видно. Мы решили заглянуть в один из них, и у Вики с шеи соскользнула цепочка.
Я вызвался спуститься на веревке в расщелину, попытаться найти цепочку и посмотреть, что там внизу. Но мои здравомыслящие спутники сказали, что не стоит после сегодняшней встряски снова рисковать из-за пустяков. Все поднялись на дорогу, загрузились в машину и поехали дальше.
Вскоре мы подъехали к месту, очень интересному для палеонтологов. Дело в том, что на скале по правую сторону дороги на уровне головы имеется цепочка четких окаменевших следов динозавра (или кого - то еще) размером с ладонь каждый. Видимо когда - то здесь был глинистый берег болота, реки или моря, по которому прошла доисторическая тварь.
Катаклизмы привели к тому, что почва окаменела, а землетрясения развернули скалы вертикально. Про море, а точнее океан, я говорю не для красоты. Позже, на одном из участков нашего маршрута мы вышли на достаточно большую и относительно плоскую ²поляну⌡ усеянную огромными, до метра в диаметре, окаменелыми раковинами.
Такие могли водиться только в океане. Жалею, что не прихватил что.нибудь себе на память. А вот Леша не поленился и положил в свой рюкзак булыжник- раковину размером с блюдо и пер его до конца. Теперь он им очень гордится.
Но не будем отвлекаться. Дальнейшая дорога до Искандеркуля прошла без эксцессов. Мы разгрузили и отпустили Сашку залечивать раны, попросив, сообщить моим родителям об изменении срока маршрута.
Вместе с Сашкой поехал и Леша. Они потом вместе, на машине Лешиного отца, мотались по мастерским, в течение одного дня нашли запчасти (два крыла и две двери) и отдали машину в ремонт. После этого утром Леша на попутках вернулся к нам.
Мы же разбили палатку, прогулялись вдоль берега, полюбовались озером и заночевали на Искандеркуле. Со мной был фотоаппарат с черно-белой пленкой и мы пофотографировали. Однако, все фотографии получились засвеченными то ли от качества проявки, то ли от изобилия ультрафиолета на высоте. Так что извиняюсь за качество, но другого нет.
Ближе к вечеру начали готовить курицу на костре. Эта курица истрепала нам все нервы. Дело в том, что Юра задумал жарить ее по особенному. Он воткнул в курицу 4 палки, образовавших пирамиду, и распял ее таким образом над костром.
В таком виде курица должна была быстро приготовиться. Юра заботливо колдовал над курицей, обмахивая ее картонкой, а мы с Викой суетились, создавая уют в лагере и готовясь к еде.
Проходя, по какой-то надобности мимо, и не подозревая, что куриные подпорки так широко раскинулись от костра, я, случайно, задел одну из них и бедная курица рухнула в огонь. Злобно сверкнув на меня глазами, и не слушая моих извинений, Юра спас курицу и снова водрузил на место, любовно отряхивая от золы.
Через минуту возвращаясь назад, я задел другую подпорку и курица снова спикировала в пламя. Высказав вслух свое недовольство моей неаккуратностью, Юра снова извлек животное из огня, отряхнул, и продолжил заниматься инквизицией. Я же, стараясь не приближаться к проклятому месту, решил держаться подальше и пошел собирать дрова.
Набрав приличную охапку, я вернулся и - снова опрокинул курицу в костер. Возмущенный Юра высказал все, что он думает о некоторых, мешающих его кулинарным изыскам, очередной раз привел все в порядок и ушел в себя. Я, проклиная курицу и неудачное расположение костра, пошел за водой.
Когда, вернувшись, я в четвертый раз пнул куриные протезы (сам не знаю, как это вышло, я был крайне осмотрителен), Юра потребовал изолировать меня и не подпускать ближе двух метров к нему, а то он за себя не ручается. Я плюнул на все (мимо курицы) и решил для безопасности прилечь у накрытого ²стола⌡.
Скоро подоспела многострадальная птица. Мы с удовольствием принялись за еду, периодически выплевывая уголь и песок. 50 граммов спирта из фляжки успокоили наши нервы и, в неожиданно накатившей темноте, зажглись яркие звезды, повеяло прохладой, и над озером разлилась особенная тишина, которую не встретишь в городе. Мы стали готовиться ко сну.
Тут-то и пригодилось мое запасное ватное одеяло. Его расстелили на дне палатки, а сверху разложили спальники. Ночью с ледников опускается холодный воздух, так что я еще накрывался и теплой курткой. Перед сном мы, конечно, пытались увидеть Буцефала.
Об этом отдельно. Озеро Искандеркуль названо так в честь Александра Македонского, проходившего через Памир для покорения Индии. Местные жители воспринимали имя великого полководца по- своему, как Аль-Искандер. Есть легенда, о том, что Македонский, придя к этому озеру, стал купать своего любимого коня Буцефала, и тот почему-то в нем утонул.
И в полнолуние призрак коня выходит из воды, оставляя на берегу мокрые следы. Не знаю как Буцефал, но воины Александра оставили достаточно следов на Памире. Дело в том, что таджики являются, по сути, персами. Поэтому таджики говорят на фарси, имеют европейский тип лица, в отличие от узбеков, киргизов, казахов, китайцев, окружающих их с запада, севера и востока.
Однако, сами таджики делят себя, в частности, на памирских и равнинных. Если у равнинных таджиков волосы и глаза черные, то памирские таджики часто голубоглазые, рыжие или светловолосые, что, видимо, осталось в наследство от войска Александра и сохранилось в силу изолированности горных кишлаков.
В завершение этнического вопроса нужно упомянуть о самостийности таджиков, живущих в районе реки Ягноб. Эти таджики не считают себя таджиками, имеют свой язык и принадлежат к той же ветви персов, что и - никогда не поверите. осетины.
Видимо именно желание властей покончить с обособленностью ягнобцев привело к тому, что в 70-х годах их массово депортировали в долины под предлогом защиты от возможных последствий землетрясений, где заставили выращивать хлопок.
Часть из них сразу ускользнула от заботы правительства, часть вернулась позже в 90-х годах восстанавливать свои полуразрушенные дома из каменных плит.
И нам пора вернуться на берег Искандеркуля, в водах которого мы так и не увидели Буцефала (может, нужно было больше выпить), и крепко заснули. Ночь была холодная. Вставать утром было неохота. Но Юра растолкал нас часов в семь, и все стали как-то стремительно собираться.
Тут как раз вернулся Леша, мы наскоро позавтракали, уложили рюкзаки и отправились в путь. Хотелось по - холодку пройти побольше. Обойдя озеро, мы вышли к реке Серидевол, впадающей в него с востока. Эта река не очень широкая, но бурная. С нашей стороны берег был скалистый и высокий, метра два-три. Обходить и искать брод не хотелось. Поэтому приняли решение переходить здесь.
Мы рассчитали, что, если закрепить веревку между деревьями по берегам, придерживаться за нее и перепрыгивать по валунам, то можно перетащить рюкзаки. Так и сделали.
Сначала перебрались Леша с Викой, потом я и, наконец, настала очередь Юры. Я предлагал ему сначала перенести рюкзак, а потом вернуться, отвязать веревку и с ней перебраться к нам. Но Юра, как опытный турист, решил, что справится и так.
Он отвязал веревку и без ее помощи стал перепрыгивать реку по валунам с рюкзаком в руках. Ровно посередине реки что-то пошло не так, и рюкзак рухнул в воду. Сначала он бодро плыл, а мы догоняли его по берегу. Метров через пятьдесят он наполовину притонул и нам удалось его остановить.
Минут пятнадцать мы вытягивали отяжелевший от воды рюкзак, а потом пол - часа выжимали вещи и выбрасывали размокший сахар и печенье. Самое плохое, что промокло ватное одеяло Юры. Мы отжали его, как следует, но оно осталось насквозь влажным. Весь день Юра шел укрытый своим одеялом, что бы палящее солнце просушило его.
На каждом привале он растягивал одеяло на палках, как курицу, перед костром и прожаривал его со всех сторон. К вечеру одеяло осталось, все же, сыроватым и было прожжено во многих местах, так что Юре ночью пришлось несладко. Именно в этот день мы проходили поляну с окаменевшими раковинами, но слишком торопились, и не могли остановиться, что бы внимательно ее изучить.
Весь следующий день мы двигались, придерживаясь русла Серидевол, пока вечером, около 18 часов случайно не наткнулись на отару овец и пастуха. Откуда бы им взяться в этих местах? Ответ оказался простым. Оказывается, чуть восточнее нашего маршрута располагалась база геологов. Чабан стал нас просить обязательно зайти на базу.
Мы, конечно, могли бы до темноты еще пройти дальше к подножью ледника, но решили остановиться здесь, тем более, что геологи ни в какую не хотели нас отпускать. Оно было и понятно. Ребят, человек шесть, забросили сюда еще в марте, а вывозить должны были вертолетом в ноябре, когда перевал уже будет закрыт.
Жили они здесь автономно, со своими овцами и консервами, посторонних людей не видели месяцами, и наверно уже озверели друг от друга. А тут новые лица, информация о цивилизации и вообще, какая-никакая развлекуха.
Они предоставили нам отдельную большую палатку с кошмой на полу, достали гитару, а мы спирт. Весь вечер мы развлекали геологов песнями у костра и они, растрогавшись, предложили нам завтра отправиться с ними в карьер на добычу. Оказалось, что ребята добывают тут гранаты (в смысле драгоценные камни).
Мы поинтересовались, какие они эти камни? Начальник партии вынул из кармана небольшой кожаный мешочек (прямо как в вестернах) и небрежным движением сыпанул на ладонь пригоршню камней, размером с булавочную головку. Часть из них просыпалась мимо. Я, было, принялся разыскивать их среди щебня, но геологи сказали, что не надо, здесь этого добра навалом.
²Ну, тогда подарите по штучке на память⌡- попросили мы. ²Нет, дать не могу, но если пойдете с нами в карьер, можете набрать сами⌡ - ответил начальник. Я не возражал против этой авантюры, но Юра был непреклонен, поскольку мы уже отстали от намеченного графика. Ночь у ледника была жутко холодная и кошма с палаткой нас здорово выручили.
Утром, часов в шесть, мы начали сборы, а Вика принялась готовить рисовую кашу на сгущенном молоке. Вода с молоком давно закипела, а рис все оставался твердым. Только тут до нас дошло, что на высоте вода кипит при более низкой температуре, которой не хватает для приготовления крупы.
Помучившись еще с пол - часа мы плюнули на все и хотели вылить рис. Увидев это, геологи закричали, что делать этого не надо, они с удовольствием доедят эту кашу, поскольку уже месяц, как у них кончился сахар. Сжалившись над несчастными, мы оставили им к каше еще банку сгущенки, попрощались и двинулись к перевалу.
Вскоре стали встречаться островки льда, а восходящее солнце заискрилось на снежных шапках гор. Красота, конечно, неописуемая. И на вопрос ² Зачем это нужно?⌡ не знаешь что ответить. Ведь грибники идут в лес за грибами, рыбаки идут за рыбой, а в горы идут неизвестно зачем.
Мощные скалистые горы, сотни тысяч лет подпирающие бездонное голубое небо, жаркое солнце, выжигающее всю растительность, горные реки, с грохотом несущие потоки кристально чистой воды и рождающие буйную растительность в прохладных низинах между хребтами, особый, чистейший, вкусный воздух, первозданная природа, может быть, это побуждает людей лезть по камням и терпеть неудобства.
А может быть желание проверить себя на прочность, доказать себе и другим, что ты сможешь сделать это, наивно надеясь, что эта вековая мощь покорится тебе. А горы снисходительно позволяют тебе так думать, испытывать гордость за себя и вновь возвращаться сюда.
Вот и мы по дороге догнали группу из 4 человек, лет по пятьдесят, медленно двигавшуюся размеренным шагом. Юра пообщался с ними и, догнав нас, сообщил, что эти люди, которых мы сразу окрестили инвалидной командой, бывали здесь лет 20-30 назад и теперь, ностальгируя, проходят памятные места.
Мы же, не сбавляя скорости, вышли к подножью ледника. Картина открывалась удивительная. Из - под нависающих над землей карнизов слежника с вмерзшими в него камнями, выбегают ручейки кристально чистой воды. Поверхность ледника кажется накатанной дорогой, широкой и ровной, ведущей между двух вершин прямо на другую сторону перевала.
Мы устремились вперед, но скоро заметили, что лед под ногами представляет собой игольчатую поверхность, прерываемую разломами до метра шириной. Ледяные иглы под ногами были диаметром в несколько сантиметров. Глубину разломов было трудно определить, но дна видно не было. Мы бросили по камню в ближайший разлом, но ничего не услышали в ответ.
Стало немного не по себе от мысли, что, если иглы под нами сломаются, то наш полет может оказаться затяжным. Мы с Юрой оставили Лешу и Вику с рюкзаками, а сами обвязались веревкой и пошли вперед, что бы убедиться, что товарищи идут верной дорогой.
Правда, через некоторое время, Юра отвязал веревку, заявив, что лед здесь крепкий, и он не собирается, как дурак, идти на привязи.
На счет дураков - это он попал в точку. Оказалось, что мы сбились с пути, взяв левее, зачарованные видом лже - перевала. Дорога к настоящему перевалу проходила правее в обход. А то, что мы приняли за перевал, называется ²Перевалом для дураков⌡ и ведет к отвесной стене пропасти.
Пришлось возвращаться и наблюдать, как инвалидная команда не торопясь, раньше нас, выходит вперед и начинает подъем на истинный перевал.
Мы поднажали, пытаясь догнать соперников. Юра вырвался вперед, а Леша с Викой приотстали. Леша стал кричать что бы мы не шли вперед, а взяли его рюкзак. На мой недоуменный вопрос Юра ответил, что у Вики не все в порядке с сердцем и, видимо, ей стало плохо.
Скинув свои рюкзаки, мы вернулись за рюкзаками Вики и Леши и не спеша пошли по монотонному ледяному подъему. Вике стало получше, и через пол - часа мы вышли на перевал. То, что это перевал, можно было понять только по туре из камней, в которой в железной банке лежали записки от групп, прошедших раньше нас.
Эта тура обозначала наивысшую точку- 4094 метра- перевала Ангишт, входящего в состав Гиссарского хребта. Мы оставили свою записку в банке и огляделись вокруг. Ну, никогда бы не сказал, что это перевал. Раскидав вещи из Викиного рюкзака по своим, мы приготовились спускаться вниз.
Тут - то и началось самое трудное. То, что спуск бывает тяжелее подъема известно всем. Но мой случай усугублялся тем, что неожиданно на обоих моих ботинках оторвались подошвы.
Сначала я пытался подвязывать их веревками, но те быстро рвались о скалы. В итоге мне пришлось бросить ботинки и достать кеды. Как хорошо, что я их взял с собой! Но тонкие кеды не очень спасали от острых камней. Так что я здорово отстал от своих и мне пришлось без остановок прихрамывая нагонять их.
Солнце начинало садиться, а мы только вышли на достаточно уклонистый затяжной спуск к Пайронскому озеру. К этому моменту усталость достигла максимума. Колени от напряжения ходили ходуном. Ноги передвигались с трудом. А вокруг ни деревца, ни кустарника, ни бревна, что бы разжечь огонь.
Солнце практически село и мы уже двигались в полутьме. Еще минут тридцать и наступит кромешная южная ночь. Я уже всерьез обдумывал, как мы будем устанавливать палатку на 45-градусном уклоне, но Юра был неумолим и гнал нас вперед.
И вот, потеряв уже надежду добраться до места пригодного для привала, в последних лучах солнца, мы неожиданно увидели внизу слабый отблеск воды и темные пятна крон деревьев. Это было Пайронское озеро.
Из последних сил мы дошли до берега, собрали кучу дров для костра, благо вокруг было много плавника, натянули палатку и поставили вариться какую-то кашу из консервов. В полузабытьи мы заглотили еду и забрались в палатку. Такой усталости мы не испытывали никогда, поэтому мгновенно заснули и проспали часов до двенадцати.
Проснувшись, мы поняли, что идти дальше мы просто не в состоянии. Все мышцы болели, ноги продолжали мелко трястись. Сделать шаг было мучением. Было решено задержаться здесь на день. Мы заставили себя встать, развести костер, позавтракать, и снова завалились спать часа на три. Зато потом мы принялись развлекаться.
Леша с Юрой связали веревкой бревна и на этом плоту принялись бороздить водную гладь. Я отправился исследовать окрестности озера, а Вика решила побаловать нас каким-то кулинарным изыском из тушенки.
По эту сторону перевала было значительно теплее. Юра даже искупался. Пайронское озеро раз в 30 меньше Искандеркуля. Вокруг него растет множество деревьев, это настоящий оазис, где можно хорошо отдохнуть.
С утра мы быстро собрались и принялись нагонять упущенное время. Практически без остановок мы двигались по гребням гор и сделали лишь небольшой крюк, что бы издалека посмотреть на озеро Тимурдара. Это озеро, зажатое со всех сторон горами, показалось каким-то хмурым и неприветливым.
Сохраняя набранный темп, мы сумели к вечеру добраться до окрестностей селения Хакими, где и заночевали в зарослях арчи. Наши припасы были на исходе и мы старались экономить. Но замечательные отвары из ягод и трав, которые готовила Вика, значительно прибавляли нам сил.
На следующий день мы довольно легко преодолели путь до Лябиджоя и заночевали в верховьях ущелья Каратаг. Здесь мы стали свидетелями одного необычного явления, объяснить которое не можем до сих пор. Вечером, после ужина, присев у костра и любуясь зажигающимися звездами, мы неожиданно увидели на небе две совершенно одинаковые луны.
Этот эффект можно было бы объяснить действием алкоголя, но спирт у нас закончился еще на Пайронском озере. Говорят, что такой эффект может быть вызван запуском ракет. Но кто же ночью будет запускать ракеты? Короче, нет объяснений. Одно слово - кибернетика, понимаешь. С утра, доев последние припасы, мы продолжили путь вдоль русла реки Каратаг.
Ближе к вечеру мы добрались, наконец, до самого кишлака Каратаг, где успели сесть на один из последних автобусов до Душанбе. Теснота и тряска в автобусе не испортили нашего настроения.
Впечатления переполняли нас. Уставшие и довольные мы всю дорогу обсуждали эпизоды нашего необычного приключения, полного неожиданных авантюр, и оставившего массу впечатлений на долгие годы.
Обращаем Ваше внимание, что рассказ оставлен больше года назад. С тех пор ситуация вполне могла измениться.
